Снять с холостого хода
Уральский федеральный университет перестраивает образовательные программы под требования предприятий. Цель — повысить востребованность выпускников на рынке труда.Взаимные претензии высшей школы и работодателей известны. Университеты обвиняют бизнес-сообщество в том, что оно придерживается концепции потребительства, тогда как они хотели бы видеть партнера, несущего определенные затраты на подготовку специалистов. Бизнес недоволен уровнем профессиональных компетенций выпускников: по его мнению, он существенно отстает от современных требований рынка труда. Однако стороны поняли, что только обвинениями проблему не решить. Как начать перестраивать образовательный процесс наиболее востребованных сегодня в производстве специалистов — инженеров, мы обсуждаем с директором Высшей инженерной школы Уральского федерального университета (УрФУ) Олегом Ребриным.
Взаимные претензии высшей школы и работодателей известны. Университеты обвиняют бизнес-сообщество в том, что оно придерживается концепции потребительства, тогда как они хотели бы видеть партнера, несущего определенные затраты на подготовку специалистов. Бизнес недоволен уровнем профессиональных компетенций выпускников: по его мнению, он существенно отстает от современных требований рынка труда. Однако стороны поняли, что только обвинениями проблему не решить. Как начать перестраивать образовательный процесс наиболее востребованных сегодня в производстве специалистов — инженеров, мы обсуждаем с директором Высшей инженерной школы Уральского федерального университета
(УрФУ) Олегом Ребриным.
Выпускники в никуда
— Олег Иринархович, принято считать, что наше инженерное образование в советские времена было чуть ли не лучшем в мире. Это так?
— Выпускники техвузов были востребованы на производстве, чего мы не видим сейчас, а более важного критерия нет. Но надо понимать, что советская система технического образования могла работать эффективно только в условиях плановой экономической модели, когда мы точно знали, что, например, через пять лет конкретному предприятию понадобится пять рабочих мест. Все вузовские учебные программы были максимально стандартизированы. Советское инженерное образование не было сфокусировано на «штучном производстве» креативных инженеров, соответственно, не могло быть заточено на эволюцию промышленных технологий. В современных условиях такая модель нежизнеспособна.
— Как сейчас меняются подходы к подготовке инженеров?
— Главная тенденция — быстрое изменение образовательных технологий. Помимо внедрения новой техники постепенно совершенствуется сам процесс обучения. Долгое время российские студенты учились по следующей схеме: слушают, записывают, воспроизводят (на зачете или экзамене). Сейчас постепенно происходит переход к обучению, в основе которого лежит не учебный план, а моделирование проблемных ситуаций под руководством преподавателя и активная самостоятельная деятельность по их разрешению. Другая тенденция — ориентация вузов на реализацию партнерских программ с крупными предприятиями. Слишком долго наша высшая школа выпускала специалистов «в никуда». И сегодня в крупных городах выпускники, получившие прекрасное техническое образование, зачастую идут работать не по специальности, а в небольших, наоборот, нет спроса на промышленные кадры из-за того, что многие предприятия находятся в полуразрушенном состоянии и требуют модернизации. Сотрудничество с конкретными работодателями помогает нам повысить востребованность наших выпускников.
— С одной стороны, мы постоянно слышим, что в стране не хватает квалифицированных инженеров и технологов. С другой — из выпускников инженерных специальностей по профилю идут работать немногие. Почему так происходит?
— Престиж профессии зависит не столько от системы подготовки, сколько от экономической ситуации. Если бы у нас были такие же технологии, условия труда и заработные платы, как в Европе, найти работу было бы намного проще. Некоторые выпускники, скорее, предпочтут устроиться охранником, чем стоять у старого станка за маленькие деньги. Для качественных изменений необходимо техническое перевооружение промышленности. В то же время система техобразования может подтолкнуть этот процесс снизу. В наших силах подготовить креативных специалистов, которые начнут инициировать внедрение новых технологий. Движение должно идти в обоих направлениях.
— Что должен уметь инженер XXI века?
— В первую очередь — решать нестандартные задачи. Долго мы выпускали, грубо говоря, «биороботов», которые прекрасно умели действовать по инструкции, но терялись в чрезвычайных ситуациях. Кроме этого, современный инженер должен обладать лидерскими качествами. Не будет лидеров — не будет людей, способных взять на себя ответственность в критической ситуации. То есть инженер должен быть способен решать сверхзадачи и вести за собой коллектив.
— Насколько современные студенты мотивированы на получение знаний?
— Проблемы с мотивацией присутствуют даже у ребят, обучающихся на платной основе. Кто-то приходит в вуз ради диплома, кто-то за компанию, кто-то получить отсрочку от армии и т.д. Если бы студенты были уверены, что после окончания вуза каждый получит высокопроизводительное рабочее место — проблема решилась бы сама собой. Не менее важная задача — повысить мотивацию преподавателей. Из-за низкого уровня заработной платы они вынуждены работать в двух-трех местах, что существенно снижает качество образовательного процесса.
— Как вы относитесь к процессу реформирования российской высшей школы в последние годы? Не приведет ли предлагаемое двухступенчатое образование (бакалавриат, магистратура) к деформированию устоявшейся системы высшего инженерного образования?
— История не терпит сослагательного наклонения. Свою роль в принятии такого решения сыграл экономический фактор: государству дешевле учить студентов на год меньше. Хотя в этом есть и положительные моменты. Мы стали частью единого международного образовательного пространства, получили возможность оптимизировать образовательный процесс. Если грамотно выстроить систему обучения, то вполне реально подготовить хорошего инженера за четыре года.
Перестройка отношений
— Расскажите об опыте сотрудничества вашего вуза с бизнесом: какие существуют формы взаимодействия?— Традиционным механизмом взаимодействия является схема целевого приема (обучение будущих работников конкретных компаний за их счет). Практически в любом техническом вузе в каждой группе учится несколько целевиков (обычно два-три человека). Однако индивидуальная работа с такими ребятами невозможна. На это у вуза нет ни мотивированных преподавателей, ни времени, ни денег. Студенты оказываются в общем потоке, в общей массе, которая не позволяет им изучить специфику работы на своем будущем предприятии. Поэтому мы разработали, на мой взгляд, более эффективную схему сотрудничества. В прошлом году наш вуз договорился с УГМК (Верхняя Пышма) о наборе первой академической группы, состоящей полностью из целевиков. Предприятие вкладывает в реализацию этой программы определенные средства с расчетом повысить качество подготовки собственных кадров. А сами ребята постепенно приобщаются к корпоративной культуре, получают дополнительную мотивацию для обучения. В какой-то степени они уже являются частью компании. На УГМК могут следить за процессом подготовки специалистов, благодаря установленной в аудитории видеокамере. В сентябре текущего года мы откроем еще пять-шесть таких групп, в которых смогут учиться около 150 человек. Надеюсь, в дальнейшем набор увеличим. Так что можно сказать, что перестройка инженерного образования в интересах работодателей уже началась.
— А могут ли предприятия контролировать качество обучения?
— В последнее время УрФУ активно разрабатывает образовательные программы под требования мощных уральских корпораций. Наши новые стратегические партнеры — НПК «Уралвагонзавод» (Нижний Тагил), завод имени М.И. Калинина (Екатеринбург), «Газпром трансгаз Югорск» (ХМАО). Это конкретные заказчики, которые дают нам четкое представление о том, с каким набором профессиональных компетенций они бы хотели видеть выпускника вуза на собственном производстве. Мы совместно с ними разрабатываем и согласовываем так называемые «результаты обучения» — набор компетенций, связанный с профессиональными стандартами, которым должен обладать выпускаемый специалист. Наше сотрудничество не ограничится открытием целевых классов. Новый закон «об образовании» позволяет открывать базовые кафедры. Они будут реализовывать практико-ориентированную часть подготовки, находясь прямо на территории предприятий. На последнем ученом совете мы приняли решение, что с нового учебного года откроем две такие кафедры: в Югорске и Верхней Пышме.
— Почему бизнес заинтересован в таком сотрудничестве?
— Некоторые компании признают, что тратят огромные средства для дополнительного обучения принятых на работу выпускников. Поэтому в первую очередь они рассчитывают снизить издержки, получив специалиста, которого не надо доучивать. Предприятиям не жалко денег, но они готовы платить только за конкретный образовательный продукт. Будет отдача — будут деньги.
— Принимают ли участие предприятия в совершенствовании материально-технической базы университета?
— Наши партнеры всегда нам помогали: и в советское время, и в тяжелые 1990-е годы, и на современном этапе. Примерно с 2007 года мы стали получать хорошее государственное финансирование, которое еще выросло с образованием единого Уральского федерального университета. Сейчас мы даже по-другому выстраиваем диалог с бизнесом. Образно говоря, больше не стоим с протянутой рукой. Доля средств самого университета в реализации различных образовательных программ и обновлении материально-технической базы постоянно растет.