Я не боюсь темноты

Событийный туризм

Событийный туризм

Как превратить съезд поклонников редкой гравюры в масштабный городской праздник

15 августа в Екатеринбурге открылся Международный фестиваль меццо-тинто — единственный в мире крупный регулярный конкурс, целиком посвященный только этой сложной технике гравюры. Фестиваль проводится в формате биеннале с 2011 года — нынешнее событие стало третьим (о предыдущих см., например, «Второй черный»). Организатором мероприятия традиционно выступает Екатеринбургский музей изобразительных искусств (ЕМИИ); вдохновитель и локомотив процесса — директор ЕМИИ Никита Корытин (он интересуется этой техникой гравюры давно, проводил выставки меццо-тинто еще до работы в музее и организации фестиваля — подробнее см. «Читая картины»).

Екатеринбургский фестиваль меццо-тинто, не устанем повторять, — уникальный прецедент в мировом масштабе.

— Это единственный в мире фестиваль, целиком посвященный меццо-тинто, и я не удивлюсь, что именно он станет двигателем развития техники в дальнейшем, — говорит Екатерина Климова, член жюри третьего фестиваля, завотделом гравюры XVIII — начала XXI веков Государственного Русского музея. — Когда я узнала, что фестиваль будет посвящен только одной технике гравюры, я была в больших сомнениях насчет жизнеспособности проекта — уж очень специфичное направление. У меня есть опыт участия в жюри разных конкурсов печатной графики, и во всех из них всегда бывает представлен весь спектр техник. Команда организаторов в Екатеринбурге владеет очень пробивной силой, должно быть, подкрепленной огромным желанием, и, несмотря на всю специфичность метода, фестиваль успешно развивается.

С Запада на Восток

Организаторы не раз заявляли, что их детище — самое масштабное событие в художественной жизни Екатеринбурга по количеству зарубежных участников. Фестиваль 2015 года декларации уверенно подтвердил: в очередной раз конкурс объединил около сотни художников из 35 стран — эти показатели для фестиваля стали стабильными. Всего же в мире, как считает оргкомитет екатеринбургского фестиваля, в технике меццо-тинто работают около 400 граверов. Учитывая, что список участников варьируется от фестиваля к фестивалю, можно сказать, что с уральским конкурсом так или иначе взаимодействовали до половины всех нынешних приверженцев черной манеры. Важно, что художники не просто присылают работы на конкурс, но приезжают в Екатеринбург для профессионального общения, причем за свой счет. В августе-2015 ЕМИИ посетили более трех десятков специальных гостей, среди которых художники, эксперты, кураторы, галеристы и коллекционеры, многие из них побывали в Екатеринбурге уже не впервые.

Современная география распространения меццо-тинто широка: на фестивале свои работы лично представляли художники от Мексики (Хорхе Матеос, например, так вдохновился екатеринбургскими фестивалями, что принялся учить русский язык) и Канады до Таиланда и Японии. Сильна традиционная европейская школа: считается, что техника была изобретена Людвигом Ван Зигеном в Нидерландах в 1642 году (в жюри фестиваля входит голландская художница Нан Малдер). Однако признание она получила через сто лет в Великобритании, тогда ее даже называли «английской манерой» (в Екатеринбурге англичанин Мартин Митчелл стал победителем второго фестиваля, на третий он привез персональную выставку).

Однако во второй половине ХХ века старинная европейская техника стала набирать популярность в Азии: вероятно, монотонная и трудоемкая метода хорошо сочетается с медитативно-созерцательным восточным мировоззрением. Около пятой части участников третьего фестиваля меццо-тинто — азиаты, а среди победителей и призеров этого года их треть. Кроме того, на нынешнем фестивале самую большую персональную выставку представил таиландец Бонми Сангхум — обладатель гран-при второго фестиваля (молодой художник не говорит по-английски, а переводчиков с тайского в Екатеринбурге негусто — общение с приехавшим победителем происходило в основном на языке твердых жестов и мягких улыбок). Большеформатные листы Сангхума из серии «Сущность. Истина. Реальность» оргкомитет в шутку окрестил «дзен-ботаникой» — на работах изображены увеличенные до макро-размеров элементы растений — цветы, семена, плоды, левитирующие в бесконечно глубоком темном пространстве. Кроме того, на фестивале 2015 года отдельный проект был посвящен южнокорейской гравюре, его инициатором и куратором выступил художник и профессор Ким Сюн Йон, победивший на первом фестивале (премия за верность традиции) и участвовавший во втором с персональной экспозицией.

Тихой сапой

Жемчужиной внеконкурсной программы фестиваля стала собственная коллекция гравюр ЕМИИ, выставленная в пространствах свежеотремонтированного музея архитектуры и дизайна Уральской архитектурно-художественной академии. Собрание создавалось за годы фестивалей и предфестивальных выставок: по правилам мероприятия, художник передает одну из конкурсных работ в дар музею, причем право выбора листа принадлежит музею.

— Собранная благодаря фестивалю коллекция гравюры в ЕМИИ — уже уникальное явление. Ни один отечественный музей не обладает ничем подобным. Как музейный сотрудник я хорошо знаю, что комплектование музейных фондов сегодня в России — весьма сложный процесс. И то, что ЕМИИ удалось собрать мировую коллекцию, — невероятный факт, — восхищается Екатерина Климова.

— Увидеть такую прекрасную подборку работ в технике меццо-тинто в нашей стране нигде больше невозможно, и не знаю, возможно ли в мире, — вторит коллеге Олег Хромов, академик Российской академии художеств, доктор искусствоведения, член жюри фестиваля. — Сейчас в России сложно проводить фестивали в сфере культуры, особенно музейной, особенно такие, которые проходят подолгу, накапливая историю. То, что это удалось, — по-моему, чудо. Екатеринбург можно только поздравить со столь удачным приобретением.

Несмотря на то, что гостями и экспертами фестиваля традиционно становятся известные отечественные коллекционеры гравюры, непосредственно современное меццо-тинто из них никто не покупает. «В кругу этого фестиваля нет коллекционеров, которые были бы готовы приобретать выставляемые работы. Самый большой коллекционер здесь, пожалуй, сам ЕМИИ. Так что для художников-участников нет никакой прямой финансовой выгоды, а если эффект и есть, то отложенный. Но само участие престижно, а если выигрыш — тем более. К тому же в мире просто мало мест, где граверу-меццотинтисту можно показать себя. А им хочется делиться с людьми этой красотой», — рассуждает коллекционер старинной гравюры Андрей Кусакин.

На флаг

2015 год показал, что фестиваль меццо-тинто стал крупным событием не только для узких специалистов, но и для всего города. Так, фестиваль этого года был приурочен к дню рождению Екатеринбурга (прежние мероприятия стартовали в рамках ночи музеев соответствующих лет), а конкурсную программу нынешнего года открывал глава Екатеринбурга Евгений Ройзман. Мэр уральской столицы произнес краткую речь об особенной актуальности высокого искусства в настоящий исторический момент:

— Происходящее в последнее время в отечественной внешней политике, в нашей стране, да и в мире в целом заставляет задуматься о вещах, которые могут удержать людей от сползания в средневековье, к гуманитарной катастрофе. Обычно в качестве таковых называют образование, науку, культуру. Но в истории достаточно примеров, когда и образование, и наука использовались во вред человечеству. И только культура всегда, во всех своих ипостасях несет добро. Поэтому мы очень рады любым проявлениям высокой культурной жизни. И слава богу, что мы имеем такие у нас, что Екатеринбург, несмотря ни на что, остается открытым гостеприимным европейским городом.


Ифа Лэйтон. Дивный лунный свет

А вот приветствие от Елены Трофимовой, первого заместителя начальника управления культуры Екатеринбурга:

— Огромное спасибо всем организаторам за то, что фестиваль меццо-тинто приурочен к дню Екатеринбурга. Это изысканный и тонкий подарок музея и всех участников нашему городу. Сейчас открывается уже третий фестиваль, и за минувшие годы меццо-тинто стало нашим другом и нашим символом, все мы (чиновники) горячо поддерживаем этот фестиваль.

Казалось бы, узкая и очень специфичная техника гравюры — удел считанных специалистов, но фестиваль быстро приобрел массовую популярность среди горожан, его даже называют символом Екатеринбурга. Удивительно, что эта специфичность со стороны исполнителя не сузила зрительскую аудиторию: гравюры в черной манере обладают невиданной выразительной силой, они способны зачаровывать даже самого неподготовленного зрителя. (С этим тезисом, однако, согласны не все: кое-кто в кулуарах снобистски замечал, что большинство неподготовленных посетителей предпочитают «цветные картинки», а тонкости монохромной гравюры оценить не в состоянии.)

Немалую роль в успешном становлении фестиваля в городе сыграла методичность и последовательность организаторов. Андрей Кусакин: «Здесь главное — надолго, для таких фестивалей очень важна история. Три фестиваля уже прошло — это уже здорово. А то у нас очень часто получается начинать энциклопедию с буквы П, и даже ее не полностью окончить. Никита Корытин эту русскую традицию прерывает, каждый раз издает каталог. На Западе это воспринимается как что-то очень неожиданное для русского художественного рынка и безусловно положительное».

Правда, некоторые эксперты находят обратную сторону регулярности и популярности:

— Предыдущие фестивали производили на меня большее впечатление, — продолжает Кусакин. — С годами фестиваля насмотренность глаза растет, а возможность встретить что-то неожиданное падает. Особенно быстро наработалось привыкание, скажем так, к современным формам. Наверное, поэтому сейчас меня труднее удивить. Хотя, я помню, например, что прежде бывали представлены работы бо?льшие по размеру, они впечатляли уже самим масштабом. Сейчас листы стали будто бы более равные. Поэтому мне кажется, что проводить фестиваль раз в два года — это часто. Техника муторная, за два года новых работ появляется немного (на фестиваль заявляются только свежие листы. — Ред.). Лучше, наверное, работать в формате триеннале. Но, увеличивая шаг, нужно и подготовку каждого события пропорционально углублять.

Дополнительные материалы:

Создание света

Художники-победители о роли техники меццо-тинто в своей творческой жизни

Ифа Лэйтон (Ирландия), победительница третьего Международного фестиваля меццо-тинто (премия «За верность традиции и совершенство графического мастерства»):

— Я узнала о меццо-тинто, когда училась на старших курсах университета и работала с техникой maniére noire в литографии, монотипии и акватинте. Тогда информации о меццо-тинто было очень мало, в книгах по металлографии я нашла только краткое описание процесса создания гравюр. По счастливой случайности отец подарил мне большой набор инструментов для гравировки, в котором оказалась и качалка (инструмент для зернения печатной доски в технике меццо-тинто. — Ред.). Я сделала две небольшие гравюры меццо-тинто, техника меня заинтересовала, однако тогда я работала над литографиями для выставки, поэтому качалку пришлось отложить. Вернулась к ней только несколько лет спустя, когда продолжила художественное образование в Уэльсе (Великобритания).

С момента получения степени магистра изобразительных искусств и искусствоведения в 2008 году я работаю в технике меццо-тинто постоянно. Как художнику мне важнее изображение, а не техника гравюры, и я считаю меццо-тинто логическим продолжением рисунков. Поэтому сначала я обязательно делаю наброски — в любой технике рисунка. Иногда я работаю с цветом, но больше всего меня привлекает плотность черно-белого изображения. Техника меццо-тинто в этом отношении самодостаточна: рисунок богат оттенками, плотное изображение вдавлено в бумагу. Особое очарование меццо-тинто придает естественность, природность материалов: грубая медь, поверхность которой смягчается и дает цвет, мягкость бумаги, густота красок и искусные выемки готовой гравюры.

Несмотря на историческое значение ирландских художников в развитии меццо-тинто, в самой Ирландии об этой технике знают мало, и немногие, буквально два-три художника, работают в этом направлении. Я проводила несколько мастер-классов в Ирландии и Великобритании и пришла к выводу, что в целом суть этой техники понимают плохо, хотя вроде бы и интересуются ей.

 Мартин Митчелл (Великобритания), победитель второго Международного фестиваля меццо-тинто (премия «За верность традиции и совершенство графического мастерства»), автор персональной экспозиции на третьем фестивале:

— Я занимаюсь печатной графикой очень давно, с 18 — 19 лет, главным образом офортом. Однажды ребенком я заблудился в Британском музее и внезапно оказался перед офортом Рембрандта «Три креста» и воскликнул: «О! Это для меня». Это подвигло меня на изучение печатного дела и офорта.

Основная трудность в офорте — это не только кислоты и химические вещества, но необходимость весь день быть в суматохе, нагревая доску, покрывая ее офортным лаком и т. д. Со временем мое здоровье ухудшалось (художник передвигается в инвалидном кресле. — Ред.), и я хотел заняться чем-то таким, что я мог бы делать, сидя на месте. Мне был нужен медленный и методичный способ работы, и меццо-тинто вошло в мою жизнь. Вообще-то, я всегда восхищался этой техникой и как-то даже приобрел несколько оттисков, но никогда в молодости не думал, что у меня хватит способностей и терпения, чтобы самому заниматься меццо-тинто. А в итоге я работаю в технике меццо-тинто около десяти лет.

У меня никогда не было учителя, который мог бы объяснить мне эту технику, но знание принципов глубокой печати послужило основой для постепенного движения вперед. Я ориентировался на книгу Кэрол Уокс, но шел методом проб и ошибок. В медленном, медитативном процессе, обладающем внутренним ритмом, есть подлинное удовольствие: хорошо подготовить доску, мягко выскребать бархатное зерно, видеть тонкую медную пыль, постепенно накапливающуюся по краям рабочего поля...

К сожалению, в Великобритании мало знают о меццо-тинто. Люди не понимают разницы между подлинной графикой и фоторепродукциями, не видят ценности оригиналов. Причем это характерно не только для посетителей музеев, но и для галерей. Ремесла приходят в упадок, а в большинстве художественных школ отдают предпочтение концептуальному искусству.

 Ги Лангевен (Канада), победитель второго Международного фестиваля (премия «За оригинальность авторской версии и преодоление классических стереотипов»), автор персональной экспозиции на третьем фестивале:

— В середине 80-х я занимался литографией, но меня утомляла необходимость ждать, пока изображение будет готово, и необходимость использовать химические вещества. А один мой друг работал в технике меццо-тинто. Мне понравился этот способ изготовления гравюр — создание света вместо теней. Тогда я придерживался такого же принципа в своих работах, где свет всегда играл очень важную роль. Для меня это не такая уж сложная техника. Мне по душе необходимость строго следовать процедуре, уделять много внимания всем этапам процесса. Одновременно меня привлекает внутренняя свобода самого изображения. Все это я нашел в меццо-тинто.

Однако со временем каждый художник адаптирует технику под свое художественное видение и находит собственный способ работы. И вот тогда над техникой уже можно почти не задумываться. Чаще всего в основу будущей гравюры ложится обработанная фотография, по которой я делаю набросок на пластине — и приступаю к работе качалкой. Изображение может меняться на любом этапе работы, но уже не полностью. Процесс весьма длительный, но мне это нравится: за это время я могу все детально обдумать, поскольку нужно действовать уверенно, а эта уверенность приходит со временем.

Результаты конкурса третьего Международного фестиваля меццо-тинто

Гран-при фестиваля — победитель Арт Вергер (США), отмечены Грэм Пиблз (Австралия) и Наруеча Сункаджару (Таиланд).

Премия за конгениальность техники и образного решения — победитель Дебора Чапман (Аргентина), отмечены Коуки Цуритани (Япония) и Аморн Тонгпайонг (Таиланд).

Премия за верность традиции и совершенство графического мастерства — победитель Ифа Лэйтон (Ирландия), отмечены Линда Уитни (США) и Мехди Дарвиши (Иран).

Премия за оригинальность авторской версии и преодоление классических стереотипов — победитель Лео Родригес (Мексика), отмечены Микио Ватанабе (Япония/Франция) и Иво Мозеле (Италия).